Константин ТИНОВИЦКИЙ,
заслуженный тренер России,
мастер спорта по самбо и дзюдо
Мне часто задают один и тот же вопрос: «Почему вас постоянно приглашают тренировать в Великобританию?». Нас, в смысле - россиян. Иные спрашивают более конкретно: «У них что, своих специалистов по самозащите нет?».
Сразу скажу, что специалистов по «сэлфдифенс», так по–английски звучит слово «самозащита», у них пруд пруди. И своих, и из Страны Восходящего Солнца, и даже из–за океана, от дядюшки Сэма. И тем не менее, действительно постоянно приглашают россиян, да и к нам приезжают учиться. В чем тут разгадка?
Пожалуй, для начала стоит процитировать Алана Калайна, моего старого знакомого, обладателя 4–го дана по дзюдо, одного из тренеров женской национальной сборной Великобритании, а нынче еще и члена исполнительного комитета Федерации русского боевого искусства Объединенного королевства: «Мы, англичане, все делаем медленно, но зато один раз, без переделок. И от других этого же требуем. Показал свое умение с лучшей стороны, мы это оценим и воспримем. Мы - нация рациональная».
Такой у них менталитет, и коль мы там нужны, значит, действительно не ударили в грязь лицом. И создавалась эта репутация не одним человеком. Есть что вспомнить.
Настоящим центром британского самбо, без всякой натяжки, можно назвать Манчестер, один из крупнейших городов, расположенных на севере острова. К слову, манчестерец Альберт Джекоб когда–то стал первым президентом Международной федерации самбо. К себе в Манчестер, еще в семидесятые годы, он пригласил участников первого международного семинара тренеров–самбистов. И тут, будущий президент ФИАС (так нынче называется международная самбистская организация) Михаил Тихомиров давал первые уроки самбо будущему вице–президенту французу Этьену Лябрусу.
К сожалению, Джекоб не отличался здоровьем, долго болел и довольно рано ушел из жизни. Но дело его принял другой манчестерец, известный полицейский, чемпион Великобритании по дзюдо и вольной борьбе, призер чемпионата мира и Европы по самбо Мэтью Клемпнер.
В 1987 году Мэтью пригласил к себе в город на показательные уроки пятикратного чемпиона мира по самбо в тяжелом весе Владимира Шкалова. Уроки добродушного гиганта прошли с огромным успехом и в частных клубах, и в полицейской школе.
Затем уже сам Клемпнер, заручившись поддержкой влиятельных спонсоров, на два месяца прикатил в Россию для детального изучения полюбившейся борцовской дисциплины, и так случилось, что именно мне довелось взять над ним шефство. Я водил Мэтью по сильнейшим московским клубам, переводил, учил, объяснял. Мы побывали на чемпионате СССР в Калинине, на всесоюзных юношеских состязаниях «Самбист» в Серпухове, познакомились с работой знаменитых кстовской и владимирской школ. Это было летом 90–го.
А осенью того же года и позже - в 91–м, 92–м - уже я навестил по его приглашению Туманный Альбион: давал там уроки самбо и демонстрировал наш стиль дзюдо (в ту пору сильно отличавшийся от традиционного японского и западноевропейского).
Не хвастовства ради, а с гордостью за российскую школу самбо скажу, что все занятия во всех клубах Манчестера (а позже - Бирмингема) заканчивались аплодисментами и выражением самой горячей благодарности.
До сих пор в моем домашнем архиве хранится письмо, подписанное тренером национальной команды по дзюдо Стивом Пуленом.
 «Дорогой мистер Тиновицкий! Я хотел бы поблагодарить вас за консультации и тренировки навыков борьбы самбо, которые вы демонстрировали на сборах нашей команды. Все мы, спортсмены и тренеры, считаем, что ваш визит в Манчестер был очень полезен для совершенствования нашего дзюдо, от всех участников нашей команды разрешите передать привет и добрые пожелания».
Добавлю еще, что до того, как перейти к консультациям, о которых пишет мистер Пулен, пришлось сперва доказать свое право на «сенсейство» во вполне конкретном поединке. Он проходил по правилам дзюдо, а в противники достался обладатель черного пояса, который к тому же оказался лет на пятнадцать моложе меня, тогда сорокалетнего. Но после того, как схватка закончилась болевым приемом на локоть, и мой визави сдался, все уже шло как по маслу.
Настоящим событием в спортивной жизни Манчестера стал приезд в этот город мальчишек из московского клуба «Самбо-70». Они быстро сделались любимцами публики, и местные девчонки со слезами провожали этих молодцов.
В этом месте я вынужден сделать отступление. До сих пор речь здесь шла лишь о спортивном варианте самбо. Бог ты мой! Сколько же я чернил перевел в конце 80–х, призывая через разные наши издания, наконец, возродить боевой раздел. «Самбо сейчас можно сравнить с автомашиной, на которую поставлен ограничитель скорости. Боевое искусство этой системы борьбы в значительной степени выхолощено... Самбо должно получить новый толчок в развитии».
Для меня, как и для многих других самбистов, таким толчком стала встреча с Алексеем Кадочниковым и его учеником Александром Ретюнских на первом всесоюзном семинаре в Алуште, летом 91–го. Они демонстрировали совершенно новый, непривычный для большинства специалистов подход к механике защит и атак, к владению собственным телом.
К тому времени Ретюнских переехал в Москву, где продолжил свои изыскания. Вскоре под его руководством была создана Всероссийская федерация русского боевого искусства. Ее принял под свое крыло Олимпийский комитет России. Те самбисты, кто не хотел ограничивать свои знания лишь техникой спортивных приемов, стали постоянно ездить на семинары, несколько раз в году проводимые Ретюнских в разных городах страны.
Завсегдатаем этих курсов стал и я. Увлеклась боевым разделом и моя ученица - чемпионка мира, Европы, России по самбо, трехкратная чемпионка СССР по дзюдо Ирина Емельянова. Поскольку Александр Иванович учил не только боевому самбо, но и рукопашному бою, технике противоборства в штыковой атаке, свои классы он назвал «РОСС». Эта аббревиатура образована от слов «российская отечественная система самозащиты».
Как вы понимаете, я не мог не познакомить Клемпнера и Ретюнских. И Мэтью стал основателем и президентом Федерации русского боевого искусства Объединенного королевства. Эмблемой ее стал русский медведь со щитом, на котором изображен герб Великобритании.
В 1993 году Клемпнер и Алан Калайн организовали для нас в Манчестере семинар. Вот что я тогда записал в своем дневнике: «Первое занятие было посвящено самозащите по русскому стилю. Прошло оно в частном клубе, где Алан Калайн совмещает обязанности хозяина, тренера, изготовителя и продавца спортивной формы. Ему помогают жена и дети. Поскольку Александр не владеет английским, мне также предстояло совмещение - быть и спарринг–партнером, и переводчиком. Я вооружился словарем, зная что Ретюнских обязательно будет употреблять такие словосочетания, как «помните об оси вращения», «используйте принцип рычагов», «вписывайтесь в плоскость удара», «уходите с линии атаки»...
Уже разминка показала, насколько необычны движения, применяемые в русском стиле, даже для опытных британских бойцов. Поэтому, когда Ретюнских произнес: «Ну, а теперь приступим к специальным упражнениям», - в рядах англичан пронесся легкий гул. Ведь и до «специальных» большинство успело почувствовать себя жутко неуклюжими.
Но главный экзамен ожидал нас впереди. «Амстон» - один из сильнейших дзюдоистских клубов Англии. Ажиотаж был, словно перед футбольным матчем. Специально на этот случай в большом баскетбольном зале с трибунами разложили громадный татами. Гремела музыка, в фойе бойко торговали майками, кимоно, сувенирами.
Мы с Александром размышляли, как построить занятие так, чтобы оно было притягательным именно для дзюдоистов. Решили показать, как применять самбистскую технику и принципы русского стиля в борьбе дзюдо. Ретюнских взял на себя основную нагрузку в детском уроке. А со взрослыми главный удар пришелся на меня. Наградой нам стали аплодисменты. Мы ощущали, что это не просто долг вежливости, и были растроганы».
В том же году автор этих строк и Ирина Емельянова дали небольшой урок боевого самбо для манчестерского полицейского спецназа. Это был экспромт, который подстроил Мэтью. Зато два года спустя нас уже пригласили специально для проведения краткого курса самозащиты в элитном подразделении.
В свою очередь, Клемпнер и Рой Логи дважды приезжали на семинар в Питер, где нынче обосновался Ретюнских.
Рой также наш давний приятель, он был в числе тех полицейских–спецназовцев, что получили первые уроки самозащиты по–русски от женщины–инструктора. Логи немного говорит по–нашему, правда с сильным акцентом. Дедушка Роя был царским офицером. Бабушке с мамой - она тогда была совсем крохой - в 1922 году удалось уехать из России в Австралию. После долгих скитаний и всевозможных приключений они обосновались в Великобритании. Красивая мама вскоре вышла замуж за богатырского сложения шотландца, воспылавшего любовью к иностранке. Стоит ли удивляться, что от этого брака родился такой молодец, как Рой. А вот о дедушке, к сожалению, с тех пор никаких вестей. По всей видимости, он разделил печальную судьбу многих русских офицеров царской армии. В этом рассказе у нас еще будет повод вернутся к Рою Логи.
Нынче же Мэтью со своими соратниками по Британской федерации Аланом Калайном, Дэвидом Хьюзом и Стивом Коучли решили организовать еще одно «русское турне» у себя на острове. Ретюнских, естественно, играл здесь главную роль, мы с Мэтью ему ассистировали.
Первый «класс» провели в шотландском городке Килманок, недалеко от Глазго. Затем перебрались в Лестер, что находится в центральной Англии. Здесь меня ждал приятный сюрприз: один из участников семинара учился у нас с Ириной пару лет назад в Бирмингеме. Он был очень доволен, что вновь попал на учебу к русским. Так, господа, потихонечку и собирается клиентура.
Последний наш с Ретюнских семинар прошел в Манчестере. Но не на одном занятии не присутствовал старина Рой Логи. Появился он только на прощальной вечеринке. Торжественный, взволнованный, слегка прихрамывающий.
Полгода назад с ним приключилось следующее. Он дежурил в манчестерском аэропорту, когда банда фашиствующих молодчиков - числом около пятидесяти - затеяла там свой «митинг протеста». Я поинтересовался: против чего же они выступали? На это никто не мог дать ответа. Эти типы протестуют вообще. Протест выражается в брани, поджогах, избиениях случайных прохожих и других актах вандализма.
Рассказ Роя:
- Наше полицейское начальство с большими странностями. Недавно они придумали, что один месяц в году каждый полицейский в аэропорту должен выходить на работу без оружия. Дескать, когда у тебя постоянно в руках автомат, это слишком большой нервный стресс для бедняги–служивого. А у меня совсем другое мнение. Наша смена, я и еще трое коллег, были вооружены только дубинками. А у тех - арматура, цепи, камни. Нам сильно досталось. У меня было перебито колено, сломаны ребра, разбита голова. Но пятеро фашистов, тех, кому досталось лично от меня, тоже потом отлеживались с переломами в тюремном лазарете. Был один момент, когда, кажется, я мог бы вырваться из этой кровавой каши. Но остался, не мог уйти без товарищей. Теперь я инвалид. На пенсии. Поэтому не приходил на тренировки. Не в силах смотреть со стороны, самому охота работать.
Алан:
- Работа в полиции для Роя была его жизнью. Он пострадал не только физически. Тут и моральный удар. Но нам кажется, что если бы Рой всерьез взялся за реабилитацию колена, то мог бы в конце концов вернуться к тренировкам. Ведь сломанная чашечка - все же не ампутированная нога...
Когда он произнес последние слова, вдруг, неожиданно для самого себя, я взял и рассказал им историю летчика Алексея Мересьева. Знакомая каждому из россиян, ставшая хрестоматийной человеческая судьба произвела на них ошеломляющее впечатление.
- То была война, - после долгой паузы произнес Рой.
- Но у каждого времени свои герои, - возразил Алан. -Спасибо, друзья, - он обратился к нам. - Вы сказали то, что у каждого было на уме.
Проводив домой Ретюнских, по просьбе еще одного английского друга - чемпиона мира и Европы по каратэ Юджина Кодрингтона, я провел последний семинар в Бирмингеме, в его частном клубе. Одному, без Александра и Мэтью учить было тяжелей, но надеюсь, что управился. А с Мэтью мы поговорили по телефону. И то, что он мне сказал напоследок, наверное, также объясняет, почему в Великобритании любят русских инструкторов.
- Англичане очень не похожи на американцев, хотя и языки наши схожи. Американцы думают все время о бизнесе, о том, как заработать. А нам, британцам, очень важно, каково твое душевное состояние. И в этом нам гораздо ближе русские, хоть и говорим на разных языках.
http://www.infosport.ru/press/szr/1998N8/topic3.htm